В июле 70-летний юбилей отпраздновал челябинец, имя которого известно всем офицерам полиции южноуральской столицы. Олег Нациевский отдал службе в правоохранительных органах много лет, дослужился до генерала, создал уникальную систему юридического милицейского образования и… переехал жить в Москву. Однако юбилей свой Олег Дмитриевич отмечает в Челябинск. В этот день нашему корреспонденту и удалось поговорить с легендарным челябинским милиционером.
…Это было невероятно сложное интервью. Нет, дело не в том, что из моего собеседника приходилось вытягивать ответы, Олег Нациевский точен и образен в формулировках и за словом в карман не лезет. Но мобильный телефон просто разрывался от невероятного количества звонков: такое впечатление, что весь Челябинск стремился поздравить генерала с днем рождения.
— Вот только что Сережа Резвый звонил, — отметил Олег Дмитриевич, выслушав очередное поздравление, — а я ведь его еще сержантом милиции помню. Уникальный офицер, столько орденов Мужества…
И так после каждого звонка, кавалеры орденов и депутаты, успешные предприниматели и директора предприятий, ученики и бывшие коллеги — все стремились наговорить генералу кучу хороших слов, а он, нажав «отбой», начинал про них рассказывать. Все время приходилось возвращать Олега Дмитриевича к собственной персоне. Зато непринужденная праздничная атмосфера позволила узнать о генерале Нациевском много нового и интересного.
— Олег Дмитриевич, а правда ли, что вы входили в штаб олимпийской сборной по стрелковому спорту? Мифы такие ходят по Челябинску….
— Я занимаюсь стрельбой с детства. Был чемпионом среди школьников района, города, области, Урала. Потом меня призвали в армию. У нас во взводе все служили с высшим, незаконченным высшим образованием. А я к тому же был перворазрядником по самбо. На первом году службы я выиграл первенство флота по самбо в весовой категории «56 килограммов». И выиграл первенство флота по стрельбе. Надо было ехать на первенство ВМФ СССР. Там выступали представители всех флотов: нашего Тихого, Балтийского, Северного, Краснознаменной Каспийской флотилии. Я спросил у командира, где мне соревновать — в самбо или в стрельбе. Они говорят: «Да ты что, по самбо всего два соревнования — первенство края и первенство флота. А стрелки как уедут на соревнования… Их не дождешься. А кто служить будет?». Так что я стал мастером спорта, но не более.
А потом отслужил и вернулся домой, меня взяли в общество МВД «Динамо». Тогда спортсменов содержали в штате. И хорошо, что сейчас спортивные роты возрождаются. Это глупость была отказаться от них. Спортсмены много боевых подвигов совершают, они быстрее входят в систему службы. В «Динамо» я стал оружейным мастером и начал тренировать. У меня были очень серьезные результаты. Кстати, один мой тренерский рекорд до сих пор не побит: я подготовил сборную команду ГУВД Челябинской области на первенство МВД, и мы там заняли первое место. С тех пор сборная ГУВД ни разу не занимала первого места. Всегда побеждает сборная Москвы, потому что в нее входят олимпийские чемпионы, а тогда входили чемпионы СССР. Но мы в тот год их надрали. Когда такие результаты пошли, меня вызвали на сборы в Бакуриани, где была база для подготовки нашей олимпийской сборной для участия в олимпиаде в Мехико в 1968 году. Тренерский совет меня представил. А председателем федерации был генерал-лейтенант Веревкин-Рахальский. Доходит дело до меня. А мне на тот момент было 26 лет. Он спрашивает: «С каких это пор пионеров стали брать тренерами?». На этом моя тренерская олимпийская карьера закончилась…
— Почему вы живете сейчас в Москве, а не в Челябинске?
— Сегодня генералы в соответствии с Положением о прохождении службы служат до 55 лет. На генеральскую должность назначает и освобождает президент Российской Федерации. После 55 лет каждый год президент может продлять срок службы на год. Мне продляли до 65 лет. А уход на пенсию — это, как правило, такая унизительная процедура, когда входит к тебе твой заместитель — кадровик и вручает конверт с уведомлением, что тебя отправляют на пенсию. Обычно это происходит внезапно, при этом еще тебя и грязью обольют. А я начал к пенсии готовиться заранее. Настоял, чтобы МВД провело ревизию, инспекторскую проверку. Мы отчитались по всем направлениям деятельности, и ровно в 65 лет я ушел на пенсию. Меня просили остаться, но я думаю, что надо давать дорогу молодым. У меня все замы — молодые ребята. Я это хорошо понимаю, потому что сам начинал молодым.
Я и здесь, в институте, сознательно не был пять лет. Ведь у меня были одни принципы работы, у нынешнего руководства — другие. И я не хотел мешать нынешнему руководству.
К моменту ухода на пенсию у меня было три предложения. Одно из них — работа в Москве, в энергетической компании, которая строит электростанции. Мне создали необходимые условия и я переехал в столицу. Я принимал участие в строительстве восьми станций. Это очень серьезное дело. Сейчас в Красноярском крае строим крупнейшую в России электростанцию.
— То есть сегодня ваша деятельность никак не связана с правоохранительными органами. Не жалеете об этом?
— Конечно, я скучаю по милицейской службе. Внимательно слежу за тем, что сегодня в этой системе происходит. Беда МВД в том, что не создана система передачи опыта при всех этих реорганизациях. Я косвенно участвовал в подготовке реформирования системы МВД. Когда я был в Северной Ирландии, уговорил их отдать мне огромный пакет документов по реформированию их системы полиции. Население этого государства — миллион триста тысяч человек. В год там убивали до 150 полицейских. То есть война шла ни на жизнь, а на смерть. После серьезных реформ, которые там были проведены, ситуация начала улучшаться. Я привез их конкретные предложения по реформированию полиции в Россию. Процентов сорок из них не подходят к нашим реалиям. А двадцать процентов надо брать и сегодня же внедрять.
— Например?
— Например, территориальное деление. Оно и у нас было раньше. Когда я только начинал работать, территория районного отдела милиции была разделена на зоны. Райотдел тоже условно разделен пополам. Одни — зональные работники милиции, которые имеют свою зону, другие — линейные — это те, кто специализируется, скажем, на кражах или убийствах, изнасилованиях. Была отлажена система работы с населением. Опера утром приходили на работу и интересовались, что постовые за ночь наковыряли. То есть территориальное деление позволяло общаться с населением, милиционеры знали людей, люди к ним обращались. А сейчас полиция села на машины. Я считаю, что резко возросло бы количество контактов с населением, если бы был вновь введен территориальный принцип.
Необходимо возрождать и много других моментов. Так, сегодня разрушена система высшего образования. Раньше были высшие образовательные учреждения, которые готовили для работы в органах внутренних дел 25 — 26 процентов, то есть четверть всех специалистов. Что такое сейчас человек с гражданского вуза? Юрист, который работает в арбитражном суде, кардинально отличается от юриста, работающего в уголовном судопроизводстве. Это же совсем другая специализация.
— Как вы относитесь к переименованию милиции в полицию?
— Конечно, это правильно. Ведь «милиция» в переводе — это добровольный вооруженный отряд народа. А полиция — это профессионалы. Милиция осталась не во многих странах: в Болгарии, в Монголии. Название — это не самое главное. Самое главное, что министерство находятся в разобранном состоянии. Вот сегодня провели значительное сокращение. В результате ушло профессиональное ядро. Лет пять назад была такая ситуация, что 40 процентов работников составляли люди до 30 лет. В следствии — та же самая картина. Это очень плохо. Ведь что такое расследование преступлений? Этим должен заниматься умудренный годами, авторитетный человек, который может установить личностный контакт, найти подход к человеку, поведение которого отличается от принятого в обществе. А у молодых опыта расследовать не хватает, поэтому он вынужден где-то надавить, преступить черту закона. Этот отток кадров, который произошел, очень негативно сказался на сегодняшнем положении дел. Вот в Челябинске было управление транспортной милицией. Транспортная милиция существовала с 1918 года. Это особый вид полиции: она должна принимать быстрые меры. Допустим, в поезде украли чемодан. Поезд уехал, уже допрашивать некого. Специалист должен связаться с какой-то станцией, позвонить туда. Это очень сложная специфика работы. Сейчас все это расформировали.
Очень здорово, что пришел министр Колокольцев. В Орловской области, где он раньше работал, он навел порядок. Там он серьезно боролся с коррупцией. И еще это очень смелый человек.
— Вам не кажется, что сегодня сама тема «народная милиция» исчезла. Есть народ отдельно, есть полиция.
— Повторюсь, главное сегодня в работе полиции — установить контакт с населением. Когда есть закрепление полиции за территорией, с одной стороны, происходит контроль людей за ее работой, с другой стороны, представители полиции знают людей на своей территории, кто чем живет, от кого что можно ожидать. Вот приведу такой пример. В поселке Шершни был участковый Иван Данилович Шурша. Он проработал участковым 30 лет. Однажды в поселке произошло жуткое изнасилование. К тому времени он уже не работал, серьезно болел. Поехали к нему посоветоваться, потому что он хорошо знал местных жителей, а поселок-то был немаленький. «Иван Данилович, кто это мог сделать?» Он говорит: «Вот этих братьев посмотри». И точно, приехали к ним и нашли улики: вещи, одежду. Сегодня такого контакта с населением очень не хватает.
— Как вы оцениваете уровень сержантского состава в милиции?
— Эти сержанты — наши соседи, сыновья, братья, знакомые. То есть, какие мы — такие и постовые. Конечно, полицию надо критиковать, но без всенародной поддержки, без поддержки со стороны государственных органов ничего не сделать. Вот уходят они в отставку, где работают? В банках, у бизнесменов. То есть им там доверяют. Необходимо создать соответствующую организацию отбора. Но могу сказать, что сегодня качество сотрудников, которые идут на первоначальную подготовку, намного выше того, что было три-четыре года назад.
— Насколько важен для системы правоохранительных органов опыт работы созданного вами Челябинского юридического института?
— Мы в свое время создали комплекс непрерывного образования. Наш опыт соединения института с учебными центрами сейчас распространяется по всей стране. Наша так называемая «модульная» система подготовки, включающая в себя разбор конкретных ситуаций, в которые попадает сотрудник правоохранительных органов, является основным программным документом для всех подразделений России. Сегодня одна из важнейших задач — это непрерывное образование сохранить.
Хорошо, что сегодня эту систему начинают воссоздавать. Вот в ЮУрГУ при поддержке руководства ГУВД открыт факультет правоохранительных органов. Там обучается 700 наших заочников. В чем смысл непрерывной системы образования? Закон сменился — человек направляется на повышение квалификации, на переподготовку. Надеюсь, эта уникальная система многоуровневой подготовки, которая позволяла из постового милиционера вырастить выдающегося профессионала, заработает вновь.
… Увы, в этом месте прерываемая десятками телефонных звонков беседа с Олегом Нациевским, резко прервалась и окончательно. Генерал спешил… по делам. В свой юбилей! Однако такой оборванный финал лично мне только повысил настроение. Во-первых, хорошо, что в 70 лет у человека столько забот, что ему некогда долго болтать с журналистом. Во-вторых, значит с Олегом Дмитриевичем мы еще увидимся…