16.07.2011 | Куклев Сергей |
Визит премьера российского правительства Владимира Путина в Магнитогорск оставил смешанное ощущение. Как если бы фанатам «Гарри Поттера» объявили, что 14 июля в московском «Пушкинском» перед зрителями выступит актер Дэниэл Рэдклифф, но на деле пришлось бы наблюдать его только на киноэкране в роли юного волшебника.
Разочарование и зависть — такими примерно словами можно было бы описать чувства фанатов. Разочарование от того, что не удалось взять автограф, и зависть к английским коллегам, которые уж точно «доступ к телу имеют». Впрочем, начнем по порядку…
На встречу с Путиным челябинские журналисты отправились в полпятого утра. Нужно было не только прибыть с запасом, но и пройти через кордоны всесильной Федеральной службы охраны (ФСО). Забегая вперед, скажу, что Владимира Владимировича, равно как и губернатора Михаила Юревича и гендиректора ММК Виктора Рашникова вживую мы не увидели, так что двухчасовое перетрясание репортерских сумок и рассматривание на просвет объективов фотоаппаратов было сродни русскому бунту — бессмысленным и беспощадным деянием…
Магнитогорск мне лично, как обычно, не больно-то понравился. Пыльно, душно, узкие дороги, но это дело вкуса. Я вообще недолюбливаю промышленные города. Челябинск стал первой и единственной любимой мышеловкой. Ни в коем случае не хочу обижать магнитогорцев, но блестящие лаком правительственные кортежи смотрелись, как генеральская свадьба в поместье обнищавших родственников. Заржавленные плакаты «Спички детям не игрушка» и фундаментальные надписи советских времен на фасадах — это, конечно, очень трогательно и волнительно, но даже сталинский ампир имеет обыкновение ветшать и пылиться. Что уж говорить о хрущевском «классицизме»…
Табунчик журналистов загнали в здание заводской лаборатории. Проверка паспортов, узкая рамка металлоискателя — и вот мы в «лобби» актового зала. К чести организаторов, скучать нам не пришлось. В ожидании премьера труженики пера и объектива поглощали бутерброды с кофе. Напрасно искать в этих словах иронию. После бессонной ночи в автобусе лишние калории пришлись весьма кстати. Устав стоять, все отправились в, собственно, зал. Избранные операторы расположились на «точках», где ожидалось появление премьера. Справедливости ради надо отметить, что в этом году прямое включение с «точек» осуществлялось только для журналистов. Телезрители увидели смонтированный видеоматериал. Это, конечно, немного успокаивало и дарило скупое ощущение причастности.
Пару часов примерно мы развлекались отдаленными голосами из динамиков. Это в цехе шла репетиция разговора с Путиным. Задавались вопросы, непрофессиональным ораторам из числа заводской молодежи выдавались советы пододвинуться ближе к микрофону или точнее формулировать. В общем, канва разговора была приблизительно понятна, но ВВП обычно не скупится на сюрпризы, так что ждали с любопытством. Наконец в зал влетела колонна кремлевского пула. (Читателю наверняка известны эти люди. Именно они ежедневно держат микрофоны и задают вопросы первым людям государства.) На лицах «приближенных» застыла усталость от ответственности и напряжение собственной значимости. Первым делом пул побежал искать электророзетки, подключать ноутбуки, чтобы ни одно слово из высоких уст не пропало во мраке истории. В стороне от кремлевских барышень держался Андрей Колесников, сотрудник «Коммерсанта» и самый, пожалуй, известный бытописатель Путина. Ему позволяется чуть язвить в своих статьях, оттого его одиночество кажется понятным. У них с премьером свой роман, и с кем-то делиться Колесников не собирался…
Неожиданно на гигантском экране возникли какие-то трубы, лампы, люди, сидящие в кругу. «Это и есть стан-2000, — прошептал мне на ухо руководитель губернаторской пресс-службы Олег Гришанков. — Сейчас Путин нажал кнопку, запустил стан… Во-о-он оттуда вылезет первый лист металла… А потом будет общаться с рабочими». Без помощи Олега оценить масштабность происходящего я не смог бы. За что ему отдельное спасибо.
Стан-2000 — это первая очередь комплекса холодной прокатки. Основной продукцией его станет высококачественный холоднокатаный и оцинкованный прокат для производства внешних и внутренних деталей автомобилей. На этом с пресс-релизной информацией предлагаю покончить. Цифры, факты и прочие технологические изюминки легко можно прочесть на сотнях сайтов. Причем информация будет выдана различными обертонами: от крайне либеральных до восхищенно-официозных…
В самом деле что-то заработало, откуда-то полезло. Камера снимала из-под потолка цеха, так что видно было немного. Внезапно во весь экран появился Путин в вышеупомянутом кольце людей. На лацкане его пиджака блестел памятный значок «Первая прокатка стана-2000», галстук, как мне показалось, был чуть длинноват, но ироничная усмешка как всегда бодро застыла в уголке рта.
Он поблагодарил собравшихся. Камера прошлась по молодым одухотворенным лицам рабочих. За ними были заметны фигуры губернатора и гендиректора ММК. На общем плане стало видно, что Путин сидит в обыкновенном офисном кресле на колесиках. Премьер-министр не стал обманывать ожиданий журналистов в зале заводской лаборатории и немедленно выдал очередную крылатую фразу, имея в виду менеджмент и акционеров ММК: «Доллары по карманам не тырят». Отвечая на первый вопрос, Владимир Владимирович заметил, что сбыт продукции магнитогорского предприятия обеспечен. В прокате стана-2000 нуждается и автопром, и разработчики российских недр, обслуживающие трубопроводы.
В риторике Путина было просто вычленить ключевые моменты: модернизация, интеграция и инвестиции. «Но кто придет инвестировать в страну, которую трясет, как грушу?» — риторически вопрошал он. В этой связи образование «Народного фронта» кажется логичным. «Дело в том, что некоторые коллеги из «Единой России» начали «бронзоветь». Это — первая причина возникновения ОНФ. Вторая состоит в том, что нужно расширить возможности общественных организаций и мелких партий»…
— В 2012 году оканчивается действие Киотского протокола… — начал представитель меткомбината свой вопрос.
— Глубоко копаете, — рассмеялся Владимир Владимирович и объяснил, что Россия не против соблюдений требований протокола, но неплохо было бы обеспечить для его подписантов равные обязательства. Хотя не исключено, что экологические стандарты у нас будут жестче, чем в других странах.
После глобальных тем разговор пошел живее. Спрашивали и о росте цен на топливо, и о строительстве железной дороги на Норильск, о материнском капитале и выделении средств на расселение ветхоаварийного жилья. Не обошлось без обсуждения проблем здравоохранения и образования. Неожиданных заявлений никто не ждал. Они и не последовали. «Деньги выделяются и будут выделяться. Сейчас жизнь не самая простая, но было гораздо хуже. При сохранении динамики роста производства мы будем жить лучше». Примерно так…
Запомнилась одна из сотрудниц комбината, поведавшая стандартную, в общем-то, историю. Взяла ипотеку, грянул кризис. («Я взяла миллион долларов, — шок, общий двухсекундный ступор. — Ой, рублей!») Банк рефинансировал кредит. Теперь матери-одиночке надо будет выплатить четыре с половиной миллиона в течение 30 лет. Вопрос — как.
— А вы в каком банке брали ипотеку? — поинтересовался Путин.
— В «Газпромбанке», — ответила работница, вызвав понятное оживление среди журналистов и улыбку ВВП.
— Вообще-то, когда берешь кредит, нужно понимать, куда все может повернуться, — наставительно заметил Владимир Владимирович. — Но в вашем случае я с банком поговорю. А вообще, тут сидят гендиректор и губернатор. Я с ними не говорил, но думаю, они не откажутся помочь… Нет, не откажутся, — уверенно заключил премьер и добавил, что надо бы сделать так, чтобы ипотечные выплаты составляли в России 5—6% годовых.
Как обладатель сияющего ипотечного ярма на своей шее поддерживаю этот план обеими руками.
Интересный разговор состоялся, когда рабочий, говоря о своем малолетнем сыне, спросил, как воспитать президента? Записывайте рецепт: порядочность, профессионализм, знания и умение слушать свое сердце. К слову, Путин посетовал за то, что когда-то сказал свою первую крылатую фразу про «мочить в сортире». Дескать, в сердцах вылетело, потом было неприятно, но друг в Питере рассказал, как однажды ехал в такси, а таксист заявил, мол, мужик в кремле появился, правильные вещи говорит. Так вот и рождаются легенды…
После общения с народом наступила очередь губернатора. Михаил Юревич рассказал об успехах Челябинской области в ходе «дорожной революции». О том, что в связи с открытием птицефабрики есть вероятность, что Южный Урал «перепрыгнет» с четвертого места в рейтинге поставщиков мяса птицы сразу на второе. Про строительство школ на селе, про увеличение количества мест в детских садах, про зарплаты бюджетникам. В общем, о том, что наш читатель знает. Общение при закрытых дверях со слов немногочисленных свидетелей также ожидаемо прошло ровно. Путин только попросил не забывать, что поддержка села — одна из приоритетных задач государства.
Вот, в принципе, и все. Так называемый «пресс-подход» был. Но только для камер кремлевского пула. Этот факт вызвал традиционное недовольство во мне и уныние в рядах местных телевизионщиков, которые и кассеты в камеры вставили только для того, чтобы записать: «В пятницу премьер-министр правительства Российской Федерации Владимир Путин…» — и так далее на фоне зданий ММК.
фото — пресс-службы Правительства РФ и Губернатора Челябинской области