На фоне антикавказских настроений в обществе в Челябинске открылась школа лезгинки. Занятия ведёт студент Медакадемии Магарам Алипанахов, считающий, что танец его предков может стать популярным фитнесозаменителем.
Просторная танцевальная комната с зеркалами на стенах. Музыкальный центр воспроизводит кавказские мотивы. Магарам, или Мага, как он просит себя называть, показывает ученикам специфику чеченского шага. Учеников двое — Саша и Баграт. Оба спортивные, оба южных кровей.
— В лезгинке мне нравится особый напор, особый дух. Все мои друзья, даже русские парни, танцуют её, — объясняет мне 16-летний Баграт, езид по национальности, почти всё свободное время тратящий на бокс. Для него лезгинка — это модный фетиш, в кругу тех, кого принято считать своими. Баграт занимается в школе танцев вторую неделю, платя за каждое занятие 180 рублей.
Лезгинка — требует хороших физических данных, крепких ног и рук. Толики шарма и грации, чтобы скользить по поверхности. Это танец орла – отсюда корень «лек» в слове лезгинка. И когда Магарам размахивает руками, он похож на гордую птицу, которая собирается взлететь.
— Сегодня мой основной клиент – девчонки. Танец позволяет подтянуть фигуру, даёт прямую осанку. У ребят другие дела. Русские парни пробуют, у них не получается, они начинают думать: «Фигня какая-то, «чурки» руками зачем-то машут», — залазит Мага в культурно-философские дебри. — Они предпочитают брейк-данс, или что-нибудь поразвратнее. На Кавказе тоже есть современные танцы, есть балет. Но лезгинка остается популярным течением. Я надеюсь, что в Челябинске появятся ребята, которых она увлечет. Чтобы я мог поставить танец. А потом найти человека, который сможет давать уроки вместе со мной.
Магараму 20 лет. Он приехал из Дербента учиться на микрохирурга в Челябинской государственной медицинской академии. Мага – типичный дагестанец, страстный болельщик махачкалинского «Анжи», в детстве увлекавшийся боевыми единоборствами. Он говорит, что рос в неблагополучной среде. Где на улицах действует не закон элементарной этики, а закон силы.
— У нас нельзя задеть встречного извиниться и уйти дальше. На Кавказе долго не разговаривают, — улыбается Мага, а через две минуты зовёт нас провести отпуск на его родине. И добавляет, что, конечно, выстрелы и взрывы на улицах обычное дело, но в целом в Республике безопасно.
Мага показывает мне пару несложных движений, но ничего не выходит. Ноги не слушаются, руки устают, спина начинает болеть. Я пасую.
— Это нормально, — говорит Магарам. — Если заниматься 2-3 раза в неделю, то начальный уровень лезгинки можно освоить не раньше чем через полгода.
В 2011-ом русская молодежь стихийно начала отплясывать хардбасс – уличный танец, популярный в «правой» среде. Футбольные хулиганы из Питера говорили в СМИ, что это «русский ответ кавказцам с их лезгинкой». Хардбасс – продолжение «Манежки» и освистывания Юрию Жиркова за переход в «Анжи». Это часть антикавказского тренда.
Я обсуждаю этот момент с Магарамом пока мы идём к остановке после занятия. Будущий сосудистый хирург закуривает.
— Когда-то где-то кавказец подрался с русским, — говорит он, выдыхая никотин с углекислым газом. — Теперь по одному барану судят всё стадо. Говорят, что Россия для русских, что «чурок» надо выкидывать из страны. Я считаю, что Россия для россиян, а россиянин – это человек, который не выделяет своей нации и живет по закону. Если ты приедешь ко мне в Дагестан, то будешь моим гостем, как и все остальные…
Лезгинка могла бы стать культурным мостом, соединившим два разных менталитета. «Взмах крыла мухи мог бы вызвать квантовый шторм, а чиновники превратиться в улыбчивых трудоголиков». Но этого не произойдет. Ни первого, ни второго, ни третьего. Лезгинкой будут заниматься пресытившиеся фитнесом девушки, желающие подтянуть фигуру, и южные ребята, отдающие дань традициям. Такова правда жизни, которая, надеюсь, не помешает славному парню Магараму осуществить мечту и поставить танец.