Один из ведущих современных российских писателей, обладатель премии «Супер Нацбест» с романом «Грех» Захар Прилепин прилетел в Челябинск в рамках фестиваля «Открытая книга». В эксклюзивном интервью VIP74.ru он рассказал, почему российские мужчины теряют почву под ногами, заявил, что в обществе процветает отчаяние и поделился впечатлениями от последней встречи с Владимиром Путиным.
«Мужчина оказался в мире, где ничто не принимается всерьез»
— Недавно вы охарактеризовали современного российского мужчину, как шаткую конструкцию. Вследствие чего наша сильная половина потеряла опору?
— Это эффект времени. Произошло обрушение основ бытия, советской идеологии и вообще всех вещей, которые могут считаться идеалами. Слова, которые звучат пафосно и патетично, вроде мужества, родины, чести стали словами второго сорта. Их никто всерьез уже не произносит. И не потому, что все такие щепетильные, а потому, что за ними больше ничего не стоит. Использование всех этих знаковых для человека вещей в пиар-технологиях людьми недобросовестными и пошлыми их в конец обесценило. Все важное было подвержено осмеянию. Может это штука и ненапрасная. Как работа муравьев. Они санитары леса и вычищают все отжившие смыслы. В конце концов, мы с этими словами заигрались до полного остервенения нашей души. Но в итоге мужчина оказался в таком мире, где ничто не принимается всерьез. Где нет родины, где нет горизонтали между небом и землей, где нет бога. Нет ничего, кроме человеческой похоти. Как поет Борис Гребенщиков: «И яшмовый стебель заменил компас и спасательный круг». Имея в виду под этим современного мужчину, у которого есть один спасательный круг и один компас. На одном он плывет, другим спасается. И все. Мужчина, у которого нет почвы под ногами, нет представления о чести, является шаткой конструкцией. Это заметно и на примере литературы. Что значило слово «честь» для Пушкина, который имел, как минимум, двадцать дуэльных историй? Или для Гумилева, или для Есенина, который влезал в драку за любое оскорбление? Взять сегодняшних литераторов. Они выходят в «мировую паутину», поливают друг друга грязью и чувствуют себя нормально. Мужчина прощает себе и окружающим все больше вещей и в итоге превращается в холодец.
— Появление многочисленных психологических тренингов и обучающих боевых семинаров – это следствие потери почвы под ногами?
— Конечно. Это попытка решать проблемы так же, как они решаются на Западе. Но они так точно не решаются. Здоровые и мужественные люди должны жить в здоровом и мужественном государстве. А если вокруг полный раздрай, то никто себя таким способом не спасет.
— Как человек, служивший в ОМОНе, как думаете, такие боевые тренинги полезны?
— Я шесть лет занимался теми или иными рукопашными техниками, сдавал на черный берет. Я могу себя защитить от одного противника, а от другого не могу. Ощущение собственной цельности и непобедимости в первую очередь духовное. Тебя могут уронить, но тебя нельзя победить, если ты внутренне понимаешь, что не сломлен. Это называется – сила духа. Этому не учат на рукопашке и не учат психологи. С этим надо родиться. Я видел ситуации, когда человек проигрывал в драке, валялся в грязи, но вел себя, как победитель.
— Что может помочь российскому мужчине вернуть почву под ногами?
— Родина, отцовство… Должно быть большое дело, а не квазидело. Не попытка проявить свою мужественность и брутальность, например, катаясь на снегоходах. Меня просто достали. Катаются рядом с домом в деревне, спать мешают. Чтобы вернуть почву, нужен большой международный размах. Строительство нового города в каком-нибудь незаселенном месте Казахстана. Чтобы всем было весело и дружно. В противном случае у мужчины произойдет дезорганизация мужественного аппарата.
«Русские рэпперы работают с отчаянием»
— Главный герой вашей последней книги «Черная обезьяна» оказывается в персональном аду. И кажется, это состояние становится массовым. Лидер «Смысловых Галлюцинаций» Сергей Бобунец недавно подметил, что чувство обреченности сегодня близко очень многим россиянам. Согласны?
— Отчаяние, одиночество и попытка выхода из него. Сергей Бобунец заметил вещь очевидную. С другой стороны… Я слушаю много современного русского рэпа. Там, конечно, все это есть. И у 25/17, и у Ноггано, и у Guf’a. Все эти ребята работают с отчаянием. Это гораздо более обсуждаемые и значимые вещи, чем те, которые были при поколении рок-н-ролла. Цой, Гребенщиков, Кинчев куда меньше пели об отчаянии, чем те ребята, которые пришли им на смену. Рэпперы это не придумали, расковыряв свои болячки. Ощущение кромешной жути, темноты окружающей нас, берется из воздуха.
— Вы сказали о Ноггано, 25/17 и их отчаянии. Сюда же можно отнести ST и Dino MC 47 с проектом RapInfo. Творчество этих ребят все больше уходит в оппозиционность. Вам не кажется, что мода на протест, превращает эти песни в моветон?
— Ноггано недавно сказал, что ST раньше ничего не волновало, а теперь он по любому поводу пишет песню. Это издержки любого тренда и любого благого дела. Толстой придумал свою идею, а потом появились «толстовцы», которые ужасно его раздражали и порой все доводили до абсурда. Меня это не смущает. Когда я в начале нулевых начинал говорить об острых вещах, на меня смотрели, как на идиота. Мол, ты что, все же прекрасно! Сейчас люди уясняют некоторые вещи. Отторжение оттого, что это делается не всегда качественно, не должно превышать отторжение от качества нашей жизни.
— Откуда растут ноги у отчаяния?
— Мы перестали к чему-либо относиться всерьез. Люди озверели оттого, что все им кажется неправдоподобным. Тут ложь, там плохо. Политики бездарны и лживы, оппозиция бездарна и продажна. Этот не авторитет, тот дурак. Мы сами заскучали в пустоте и одиночестве. Привычка с ухмылкой и издевкой относиться ко всему поначалу радовала, потому что поднимала в человеке самооценку. Не только он мудак, но и вокруг такие же мудаки. Потом стало тоскливо. Захотелось хоть за что-то зацепиться, хоть во что-то поверить. Точка невозврата пройдена. Ты столько смотрел на мир с брезгливостью, что теперь мир с брезгливостью смотрит на тебя.
— Так все мрачно?
— Нет! Люди улыбаются, ездят на дорогих машинах, ходят в кафе. Но я думаю, что Россия действительно может исчезнуть как географическая и демографическая данность. Согласно любым замерам, мы одна из самых вымирающих стран мира. По прогнозам нас через 20 лет будет на 26 процентов меньше, чем сейчас. Очевидно, что небольшое количество людей не сможет справиться с такой огромной промышленностью и с такой огромной территорией.
«В стране происходит накопление смыслов»
— Вы были одним из тех, кто в марте прошлого года подписался под обращением российской оппозиции «Путин должен уйти». Вам не кажется, что это письмо было абсолютно бессмысленным актом?
— Письмо-то? Ну да, бессмысленный акт. Позвонили, я подписал. У меня, правда, сразу возник вопрос, а почему Путин, а не Медведев. Мне они оба несимпатичны. Может, как люди они не столь плохи, но в качестве руководителей страны они лично меня не устраивают. Наша либеральная общественность питала некие иллюзии относительно Медведева. Я же никогда не верил, что с его приходом начнется либерализация и демократизация… Понимаете, одно письмо бессмысленно, один митинг бессмысленен. Но в итоге происходит некое накопление смыслов. А какой смысл имели «толстовские общины»? Или переписка Белинского с Гоголем, и то, что Достоевского, который читал ее, за это едва не расстреляли. Все это чепуха. Но в результате событий 1917-ого года весь мир взял и видоизменился. А ведь все начиналось с ерунды. Стачки какие-то, роман «Мать». Бессмысленность оказалась огромным смыслом при ближайшем рассмотрении. Так может быть и сейчас, а может и не быть.
— Недавно вы встречались с Владимиром Путиным. Вопросы о Геннадии Тимченко и «Транснефти», которые вы ему задали, из той же серии?
— Это тоже накопление смыслов. Еще одна галочка напротив того, что являет собой наша сегодняшняя власть и конкретно Владимир Владимирович Путин. Вот так он отвечает на прямые вопросы, на которые все и так знают ответы. В интернете ведь все вещи открыты. И я получил от него ответы, которые, мягко говоря, не совпадают с действительностью.
— Возникшее в «сети» гражданское общество, которое пока нельзя подсчитать в цифрах, может повлиять на предстоящие выборы?
— Может. Власть, конечно, быстро научится это контролировать. Но пока у интернет-сообщества есть хорошие шансы реализовать некую политическую акцию. Опыт «цепных революций», когда люди через «твиттеры» и «блоги» самоорганизовывались и устраивали веселуху, должен нас многому научить. Я хочу посмотреть, что получится у Алексея Навального, который создал «Армию Навального». Я с большой симпатией к нему отношусь, звонил ему недавно, сказал, что если потребуется моя помощь, то я всегда выручу.
— То есть вы видите в нем кандидата в президенты?
— Вполне. Я бы за Алексея Навального с удовольствием проголосовал. Безусловно, это очень последовательный, смелый и мужественный парень.