08.07.2011 | Джон Гальянов |
Мураками воскрешает в новом виде «1984», Иличевский воскрешает мертвецов, а Хилари Сперлинг воскрешает художника Матисса в обзоре книжных новинок от VIP74.ru.
1Q84 (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре). В двух книгах
Харуки Мураками. Эксмо, Москва, 2011
Выступление Харуки-сана в жанре «птицы-пересмешника». Переосмысляется, понятно, великий роман Оруэлла «1984», но не в тавтологическом ключе. У Мураками процессы тотальной слежки проистекают из внутренних фобий и страхов человека (когда они сами себя накручивают до мании преследования), а не из-за таинственного внешнего и Большого Брата. В связи с чем наличие общей проблемы сжимается до микрокосмоса отдельно взятого человека. Страхи множатся и, как уверяет культурный портал OpenSpace.ru, превращаются в «энциклопедию японской жизни». В этом случае, кстати, вспоминаются слова Джона Фаулза про то, что многие, когда смотрятся в зеркало, видят себя не такими, какие они есть, а такими, какими они хотят себя видеть. Что касается Мураками (да и его героев тоже), он, похоже, всё-таки рубит правду-матку.
Математик
Александр Иличевский. АСТ, Москва, 2011
«Новый роман лауреата премий «Русский букер» и «Большая книга» (конец цитаты). Что касается цитат из книги (да и самой книги) её уже сто лет как можно найти тут: https://magazines.russ.ru/znamia/2011/4/i2.html. Если же говорить о сюжете, то в общих чертах он выглядит так: математик с помощью точных наук пытается научиться воскрешать мёртвых. Если же говорить об авторе, то Иличевский работает с языком на каком-то мета-уровне, и в этом случае некро-тема, судя по всему, служит поводом выйти на новый уровень осмысления действительности.
Матисс
Хилари Сперлинг. Молодая гвардия, 2011
Жизнеописание Анри Матисса — известного французского художника и скульптора, умеющего, как и все фовисты, передать эмоции через цвет и форму, и этим прекрасного. В основе книги Сперлинг материалы, предоставленные семьёй художника, которая, впрочем, до Сперлинг никого к ним не подпускала. Оказывается, в жизни Матисса было достаточно много любопытных поворотов, которые было бы лучше тоже передать через форму и цвет. Или (как это и было сделано), на худой конец, слов.