Почти год назад, 19 января 2011 года в Правительстве Челябинской области появилась новая, и достаточно необычная для региональной власти структура — Главное экспертное управление. В публичном поле информации о его деятельности до последнего времени было немного, и VIP74.ru, желая восполнить этот пробел, встретился с начальником ГЭУ Алексеем Лошкиным.
— Структуру с подобным названием я нашел только в администрации Президента России. Просматривал список их полномочий и зону ответственности — наши московские коллеги в основном работают по отдельным, специальным поручениям руководства. Функционал же Главного экспертного управления несколько шире. Да, безусловно, есть отдельные поручения, как впрочем, у всех министерств и ведомств в Правительстве области, их немало, причем порой весьма, скажем так, нестандартных.
Однако в нашей работе есть и несколько непосредственных направлений деятельности, за которые мы отвечаем системно. Из них могу особо выделить два блока — юридический и экономический блоки.
Первый связан с антикризисными мерами на проблемных предприятиях, что есть на территории региона. Проблемные — это те, что испытывают серьезные финансовые сложности либо же вовсе находятся в процедуре банкротства. Изначально речь шла только о предприятиях с долей участия Челябинской области, однако на практике приходится мониторить, исследовать, давать экспертные заключения по гораздо более широкому кругу предприятий, которые имеют важное социально-экономическое значение для региона или же для муниципалитета, на территории которого они расположены. Приоритетом в нашей работе является поиск выхода из сложившейся ситуации с учетом максимального снятия возможной социальной напряженности, которая, как правило, возникает либо в результате остановки производства, либо невыплаты зарплаты сотрудникам.
Говоря еще проще, наша задача — если на том или ином предприятии возникла непростая ситуация, грозящая вылиться или уже вылившаяся в социальный взрыв, максимально оперативно и досконально ее изучить, оценить и предложить Правительству тот или иной вариант решения, который, прежде всего, снивелирует социальную напряженность. А иногда и собственными силами решать проблему.
— Неужели ваши специалисты настолько сильны и универсальны, что способны найти выход из любой ситуации?
— Управление укомплектовано действительно высококвалифицированными кадрами, профессионалами. Но это, конечно же, не значит, что они антикризисные супермены. Нельзя разбираться во всем сразу, и вряд ли человек со стороны, просто посмотрев бухгалтерию предприятия, будет разбираться в его деятельности лучше, чем, например, собственник (хотя и такое случалось). Их задача — прежде всего, внимательно объективно и нейтрально посмотреть, что происходит, почему случились те или иные проблемы, и какие шаги по выходу из кризиса могут быть предложены. А решать, что именно делать, не нам, а собственнику и Правительству региона, в частности, профильным министерствам.
— Но разве вы не дублируете в этом случае работу тех же министерств?
— Ни в коем случае, и не собираемся перетягивать чужое одеяло на себя. И у нас, и у министерств разные функции, разные задачи и разные методы их выполнения. Мы скорее, довольно удачно дополняем друг друга.
Ситуации ведь на предприятиях бывают самые разные. И причины проблем — тоже. Порой случается так, что у того или иного бизнеса трудности объективные, связанные с общей ситуацией на рынке той продукции, что они выпускают. Например, упала во всем мире цена на тот или иной цветной металл до уровня ниже себестоимости его производства. А бывает и так, что у предприятия слабый, недостаточно компетентный, неэффективный собственник, неспособный сделать бизнес прибыльным или просто им внятно управлять.
— А что случается чаще — объективно плохая ситуация на рынках или неэффективность собственника или управленца?
— По той практике, что сложилась у нас за год — примерно пятьдесят на пятьдесят. А иногда одно накладывается на другое.
Надо смотреть и на форму собственности предприятия, и на то, кто конкретно им управляет. Порой эти люди формально не имеют отношения к собственности, но ей распоряжаются. И как правило, государство в этих случаях в очередной раз проявляет себя как неэффективный менеджер.
Но иногда происходят и совсем другие вещи — сознательное доведение предприятия до банкротства, попытки рейдерского захвата. Противодействие им также входит в нашу компетенцию.
— Это каким же образом? Вроде бы это дело правоохранительных органов…
— Мы их совсем не подменяем. Поясню на примере.
В последнее время много говорилось о непростой ситуации в некоторых акционерных обществах и ОГУПах, принадлежащих области. Могу говорить об Ашинском хлебокомбинате — это предприятие было первым, ситуацию на котором мне пришлось разбирать. Предприятие на протяжении последних нескольких лет почему-то накапливало кредиторскую задолженность, причем эти долги ее теперь уже бывший руководитель признавал в третейском суде.
По закону руководитель предприятия, принадлежащего области, обязан ежегодно отчитываться о своей деятельности. Так вот, приезжает директор этого хлебокомбината, всех необходимых документов не предоставляет. А когда ему указывают на недостатки в работе, заявляет, что, вот, мол, три вступивших в законную силу решения третейского суда о долгах перед одной из екатеринбургских фирм на сумму около 50 миллионов рублей. И если его, красавца такого, уволят, то эта фирма обратится в суд с заявлением о признании предприятия банкротом. И, мол, завод ваш ничего не стоит.
На самом деле, тут вопрос был один — откуда этот «товарищ» взялся, кто и почему его назначил, смотрели ли его предыдущий профессиональный опыт.
— И откуда?
— Ну, скажем вежливо, это результат кадрового голода, недостатка специалистов… (улыбается)
Впрочем, нам вместе с коллегами из министерства промышленности и природных ресурсов удалось провести аудит, собрать и передать материалы в ГУ МВД региона, которое в итоге возбудило уголовное дело по статье 160 Уголовного кодекса («Присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному» — прим. ред.). Сейчас мы стараемся решить вопрос о возбуждении дела по статье «Преднамеренное банкротство», и возможно, будем производить соответствующие экспертизы в рамках уголовного дела…
— Но разве это не дело экспертов правоохранительных органов?
— Не только их. Наше управление также получило право производить экспертизы в рамках уголовных дел и в рамках арбитражного процесса, соответственно по постановлению следователя либо определенияюсудьи. Мы располагаем в своем штате высококвалифицированными экспертами, у которых имеются соответствующие допуски. И это одна из «изюминок» в нашем функционале.
— Однако… Рассказанное вами отсылает нас к вашему предыдущему месту работы (до назначения в Главное экспертное управление Алексей Александрович работал в Управлении по борьбе с экономическими преступлениями ГУ МВД по Челябинской области — прим. ред.).
— Верно. Тем более что на прежней службе моим направлением было как раз противодействие рейдерам, коррупции и преднамеренным банкротствам.
Но есть и очень серьезные различия. Раньше я смотрел на ситуацию с определенной позиции — исключительно соблюдения законности. Если есть преступление, необходимо найти и изобличить преступника и довести дело до законного наказания. Теперь же в мое видение ситуации вошел, причем на приоритетной основе, еще и фактор сохранения социальной стабильности, благополучия людей, которые работают на проблемном предприятии. И здесь задумываться приходиться, как именно поступать. Жесткая необходимость ловить за руку негодяев осталась, но ведь надо еще и сделать все, чтобы завод продолжил работать, был финансово оздоровлен, люди получали честно заработанное… Словом, угол зрения куда шире. Как и необходимость куда более широких и глубоких познаний. С точки зрения личностного роста — ситуация для меня идеальная. Некоторые вещи я для себя переосмыслил заново.
Говоря же о рейдерстве, могу сказать, что в последнее время и изменения в законодательстве, и усилия, что предпринимаются в последнее время властями и предпринимательским сообществом, привели к тому что ситуация, связанная с рейдерством, стала значительно безопаснее.
И когда инвесторы, которые приходят в область с целью вложиться в создание новых проектов, предприятий и производств, задают вопросы, связанные с защитой бизнеса, с действиями в этом поле региональных властей, мы говорим, что способны эффективно содействовать бизнесу в его защите, и более того — нацелены на это. Хотя само явление, конечно, никуда не делось, а скорее мимикрировало. Самый популярный способ рейдерства в последнее время связан как раз с преднамеренным банкротством.
— Прямо как фраза, приписываемая опальному экс-олигарху Борису Березовскому: «Зачем мне покупать предприятие, если я могу купить его директора»…
— Могу лишь сказать, что наше управление ведет мониторинг финансово-хозяйственной деятельности всех наиболее значимых для региона предприятий (подчеркну, исключительно законными методами, в том числе используя информацию из открытых источников). И стараемся прогнозировать ситуацию, заодно наблюдая, не случается ли чего-то неординарного, что потребует действий властей, в том числе на опережение…
— Вы говорили, что юридический блок — лишь часть вашей работы.
— Именно. Второй блок, как я уже говорил — экономический, тесно связан с инвестиционным процессом в Челябинской области.
На наше управление возложена функция оценки и подготовки экспертных заключений инвестиционных проектов, прежде всего тех, что претендуют на меры государственной поддержки. Экспертиза сводится к проверке правильности составления бизнес-плана, к отражению всех необходимых критериев основных экономических показателей, с точки зрения правильности расчетов, произведенных в бизнес-плане на предмет рентабельности, окупаемости, источников финансирования, сроков реализации, социального аспекта, рынка сбыта и всего-всего-всего остального.
Если мы видим, что бизнес-план проекта адекватен, хорошо подготовлен, то заносим этот проект в специальный реестр, и начинаем его предлагать потенциальным соинвесторам, в том числе на основе режима государственно-частного партнерства. И я очень рад, что моим первым заместителем работает Елена Томилина, которая вне всяких сомнений входит в число ведущих специалистов региона в области инвестиционного консультирования. Экономический блок нашей деятельности непосредственно лежит на ней.
Вообще же, как мне думается, сегодня речь надо вести о создании полноценной инвестиционной инфраструктуры в регионе.
— Но разве не этим же занимаются недавно созданное Агентство регионального развития (АРР), министерство экономического развития области?
— Да, конечно. Но они вовсе не конкуренты друг другу или нам. Задача у всех общая — повышать инвестиционную привлекательность региона. Но конкретные полномочия, функционал, методы работы совершенно разные. Не может все сделать только Главное экспертное управление, или министерство, или АРР. Вместе мы друг друга дополняем, и должны работать плечом к плечу. Тогда и результат будет.
— Много ли сегодня в вашем поле зрения планов, проектов, бизнес-идей, которые потенциально могут стать серьезным подспорьем для экономики региона?
— Могу лишь сказать, что сотрудники управления, отвечающие за это направление, трудятся, что называется, не поднимая головы. С утра и до глубокого вечера. Работы очень много. И с точки зрения перспектив экономики региона это, если честно, даже радует.