21.03.2011 | Моргулес Ирина |
Крошечный остров, на котором ничего решительно нет. Даже за водой надо плыть на другой остров. Там живет семья: мужчина, женщина и двое сыновей. Вся их жизнь — ежеминутная работа ради поддержания самой жизни, иначе — умирание. Даже когда умирает один из сыновей, ритм жизни не нарушается. За весь фильм с экрана не прозвучало ни одного слова.
«Голый остров» — художественная лента японского режиссера Канэто Синдо выпуска 1960 года. Был не только показан в СССР, но и стал обладателем главного приза второго Московского Международного кинофестиваля, разделив его с фильмом Григория Чухрая «Чистое небо». Классика мирового кинематографа.
Это одно кинолицо Японии. А вот другое.
Плотность скопления людей такая, что бывала на Красной площади в дни всенародных торжеств. Но там все двигались организованными колоннами в определенные дни и часы. Здесь — Броуновское движение, причем явно постоянное явление.
Это — Токио. Таким предстало оно в первых кадрах фильма «Гибель Японии». Картина вышла в 1973 году, снял ее режиссер Сиро Моритами по книге Сакё Комацу «Гибель дракона». Роман создан на основании предсказания ряда ученых о том, что Японские острова должны уйти под воду в результате тектонических сдвигов.
Книгу я не читала, а фильм смотрела. В 2006 году японцы сделали римейк этого фильма, но я его не видела, а пишу только о том, свидетелем чему была. Я вспоминаю фильм начала семидесятых.
В фильме показывалось до мелочей то, что сейчас мы видим в репортажах: землетрясение, цунами, пожары, рушащиеся дома, гибнущие люди… Земля разверзлась.
Встает проблема эвакуации населения. Правительство Японии обращается к мировому сообществу с просьбой принять японцев на территории своих стран. Правительства тех стран, к которым взывают японцы, не в восторге от перспективы иметь у себя в тылу энное количество образованных, хорошо организованных людей, пусть высокой, но все же чужой культуры.
Помню, что премьер-министр Австралии (это в фильме повторяю, не в жизни), например, когда дверь за делегатами терпящей бедствие страны закрывается, рассматривает подаренную древнюю вазу, говорит что-то типа:
— Хорошо, если бы японцы исчезли, а их культурные ценности остались…
В конце фильма старик, который остается погибать вместе с островами, дает напутствие уезжающей внучке:
— Где бы ты ни оказалась, ты должна стать хорошей женой любому японцу. Если не будет рядом японцев, то должна стать хорошей женой человеку любой национальности.
Последние кадры фильма. По пустынным местам планеты: выжженным солнцем плато, дремучим джунглям, горным заснеженным перевалам и по бескрайней, явно сибирской тайге идут поезда с вагонами-теплушками, караваны грузовиков, набитые японцами. Лица сосредоточены, люди готовят себя к новой жизни…
Я терпеть не могу фильмов ужасов и катастроф. По мне всего этого в жизни выше крыши, а у нас крыша и так постоянно на грани улета. И если я пошла в кинотеатр на такой фильм, то потому, что впервые японцев во множестве я увидела двумя годами раньше, причем в Италии.
В августе, когда там пик туристического сезона, достопримечательности Рима, Флоренции, Неаполя и прочих городов буквально, как муравьями, усеяны приезжими со всех концов земли. В пестрых разномастных толпах выделялись японцы. Они, подобно нам, советским туристам, ходили группами. Но если мы как-то растворялись в общей массе, то их не заметить было невозможно.
Одеты одинаково: белый верх, темный низ, белые панамки, причем, в отличие от остальных, все на них, словно только что из-под утюга. Не потеют они. что ли или в синтетику одеты по такой-то жарище?
От группы — ни на шаг. Все следуют за флажком с солнечным кругом, который держит надо головой то ли переводчик, то ли руководитель. Все слушают с таким вниманием, словно потом на уроке отвечать на вопросы о Колизее, галерее Уффици или Голубом гроте на Капри.
Все одновременно поворачивают головы, фото- и кинообъективы в ту сторону, что показал экскурсовод, и одновременно щелкают затворами своей аппаратуры, при взгляде на которую сводило скулы от зависти у профессионалов фотографии и телевидения.
Европейцы смотрели на эти группы, напоминающие школьников на экскурсии, с недоумением. Каким образом этим маленьким, желтеньким, узкоглазеньким, очкастеньким удалось создать на своих лишенных природных богатств сейсмоопасных кусочках суши высокотехнологичное производство, хорошо организованное общество, мощное государство? И это после того, как проиграли войну, пережили атомную бомбардировку.
Взаимоотношения России с нашим самым восточным соседом всегда были сложными. «В эту ночь решили самураи перейти границу у реки…» Ну и тому подобное. Войны были. Да мы и сейчас формально в состоянии войны — мирный договор после второй мировой так и не заключен.
Но счет взаимным претензиям хорошо бы вести в спокойное хотя бы относительно время. А когда у соседа дом горит, надо бежать на помощь. У нас, кто помнит, в начале девяностых были пустые полки. И везли нам гуманитарную помощь и недавние враги по страшной мировой войне, в том числе Германия, и те, с кем находились в стратегическом противостоянии — США.
Помню, как мы с фотожурналистом Сергеем Васильевым мчались по пустому ночному шоссе в аэропорт — встречать японскую делегацию, прилетевшую по поводу этой гуманитарной помощи.
Моргулес Ирина …еще материалы этого автора