04.04.2011 | Моргулес Ирина |
Если бы не железный занавес, была бы у Советского Союза, наряду с другими достойными гордостями искусства и спорта, мюзик-холльная звезда мирового уровня. Отпустили бы Людмилу Гурченко в свободное плаванье, она бы такие деньги для страны зарабатывала, что иным промышленным гигантам не грезилось. И перевозила бы эти деньги через границы, чтобы сдать дома, в лифчике, как, например, Майя Плисецкая, когда была руководителем балета Римской оперы.
Для того, чтобы блистать на парижских и других сценах, совершать гастрольные туры по всему миру, у Гурченко было все, полагающееся звезде мюзик-холла и эстрады. Красивейшие ноги, талия невероятной узости и гибкости, уникальная пластика. А еще — и музыкальность, и голос с той притягательной хрипотцой, которая появляется у женщин, успевших ощутить на губах и горечь жизни, и ее сладость. Плюс желательные, но не обязательные для певицы и танцовщицы актерские таланты во всеобъемлющем диапазоне; комический, драматический и даже трагедийный. И — энергетика, силой которой она притягивала к себе любой зал и не отпускала.
Давайте поищем, с кем на мировой сцене она могла бы соперничать. Мадонна? Там форма превалирует над эмоцией, вышколенность и запрограммированность привносят в безусловно блестящее зрелище холод…
Барбра Стрейзанд? Уже ближе, теплее. Но диапазон, пожалуй, поуже. Хотя, конечно, великолепная и певица, и актриса!
Но вровень я бы поставила только Марлен Дитрих. Вот тут, на мой взгляд, сравнение на равных. Кто не согласен, давайте поспорим.
Каждый раз, когда я читала в очередном интервью актрисы или слышала с экрана, как после «Карнавальной ночи» и «Девушки с гитарой» она полтора десятка лет не имела ролей в кино, считала, что Гурченко лукавит, и не понимала, зачем она это делает. Ведь с 1958 года, после «Девушки с гитарой», до 1974 года — «Старых стен» Виктора Трегубовича в фильмографии актрисы двадцать семь фильмов. Причем среди них не только нечто проходное, случайное, но и такие, ролями в которых надо бы гордиться: юная Соня Быстрова в «Балтийском небе» (1960) Владимира Венгерова, Мария Плещеева в «Рабочем поселке» (1966) того же Венгерова — две серии в дуэте с великим Олегом Борисовым, без которых не было бы потом Ники в «Двадцати днях без войны» (1977) Алексея Германа, Тамары из «Пяти вечеров» (1979) Никиты Михалкова, Таи Соломиной из «Сибириады» (1980) Андрона Михалкова-Кончаловского, Риты — «Любимой женщины механика Гаврилова» (1981) Петра Тодоровского, Ларисы Юрьевны — «Полеты во сне и наяву» (1982) Романа Балаяна, рязановских героинь…
А еще в этом списке музыкальные роли: Юлия Джули «Тень» (1971) Надежды Кошеверовой, мадам Ниниш — «Табачный капитан» (1972) Игоря Усова, шансонетка — «Корона российской империи» (1971) Эдмонда Кеосаяна…
Другим бы этого на всю кинокарьеру хватило…
Но – не ей! Я недавно увидела Гурченко в одном из выпусков парфеновского цикла «Какие наши годы». Она, упорно не сдававшаяся возрасту, на этот раз выглядела очень постаревшей, но ножками по привычке поперебирала. И тогда только, задумавшись о причинах жизнестойкости актрисы, поняла, что того списка фильмов хватило бы для человека умеренных творческих аппетитов, но не этой женщине, разрываемой изнутри талантом, который искал выхода, себя достойного.
Это не только жажда славы. Хотя и это, конечно, есть, причем не скрываемое. Но — больше, сильнее, неотвратимее, чем просто желание быть замечаемой и одобряемой, жажда доказать всем и в первую очередь себе, что может все, независимо от жанра, стиля, амплуа и — что там у вас еще есть?
Она могла замаскировать себя пеной нижних юбок, перьями, оборками, пайетками, стразами, брошками в виде бабочек, не боясь выглядеть вульгарной, а могла выйти на сцену или встать перед камерами в простом однотонном платье, чтобы спеть песни военных или послевоенных лет, не боясь опять же, сосредоточить все внимание зрителей на своем лице. И тоже побеждала.
Да что там лицо… В телефильме Анатолия Эфроса «Острова в океане» (1978) по Хемингуэю на экране появляется пара черных туфель-лодочек. Несколько шагов обещают нам появление женщины в ранге звезды. Первая жена героя фильма Хадсона (его блестяще сыграл Михаил Ульянов) — актриса, звезда мирового уровня. Это в несколько секунд дала нам понять Людмила Гурченко одним лишь покачиванием тонких лодыжек на каблуках изысканно простых туфель. Вот во что вылился талант девочки с харьковской окраины военных лет.
Тот редкий случай, когда есть смысл благодарить систему железного занавеса: отпустили бы Гурченко в молодости царить на мюзик-холльных подмостках, ослабла бы глубинная связь с реалиями того мира, в котором выросла и набралась жизненных сил актриса, настолько своя для родной страны, что смерть ее вызвала всенародный траур. Скорбим, как по родному человеку.
Люди оценили не только уникальный талант ушедшей от нас актрисы, но и ее стойкость в противостоянии перепетиям судьбы, болезням, возрасту, в конце концов…
Ах, как она не сдавалась под натиском самого неотвратимого, что только есть — времени! Почти как Эмилия Марти, из фильма «Рецепт ее молодости», что снял в 1984 году Евгений Гинзбург по «Средству Макропулоса» Карела Чапека.
Ну, давай, давай, снимай, фотограф!
Будто б я окружена друзьями.
Будто б я довольна этим миром.
Чтоб никто и не подумал.
Чтоб никто и не поверил
В то, что очень одиноко мне.
Из высказываний, прозвучавших у гроба, приведу слова Алексея Германа:
— Наше национальное достояние, гораздо большее, чем все начальники в нашей стране и за рубежом.
Моргулес Ирина …еще материалы этого автора