Вчера ко мне собака с милицией (зачеркнуто) телевидение приезжало. И вот нет, чтобы попросить моего комментария об интересных людях с непростой судьбой, про которых я еженедельно пишу в несколько изданий. Обсуждали мы тему «Почему Сергей Куклев, сделавший журналистскую карьеру в Москве, вернулся в Челябинск?» В свое время, а было это в 2006 году, я написал развернутый ответ на все вопросы. Достаточно в любом поисковике ввести мое имя и название статьи «Московская отвальная». Да, действительно, работал в «Русском Newsweek», да, вернулся, а почему, так страна у нас грамотная, прочитает.
Однако с завидной регулярностью меня приглашают посидеть перед камерами и рассказать, как дошел до жизни такой, как променял столичную праздничную суету на суровые челябинские будни. Первое выступление свершилось на челябинском «Времечке». Тогда мы потели под софитами в студии с великим органистом Владимиром Хомяковым, который возвратился с «ПМЖ» из Калининграда. Ведущие, как мне показалось, сочувственно отнеслись к нам, явным, с их точки зрения, дауншифтерам, просравшим свою синюю птицу. Мы же с Владимиром Викторовичем только недоуменно переглядывались. Нам было понятно, кто мы, что мы делаем, а самое главное — почему. Мы сделали свой осознанный выбор. Но всяческие наши трюизмы типа «где родился, там и пригодился» и «главное, чтоб человек хороший был» разбивались о стену непонимания.
Второе выступление было сольным, в программе «Доброе утро» от «Восточного экспресса». К тому времени я окончательно убедился, что любые экзотические пейзажи не стоят вечера, проведенного в компании интересного человека. И эту, простую, в общем-то, мысль, я и пытался донести в эфире. К сожалению, беседа снова завязла в обсуждении московских зарплат и близости к столичному истеблишменту.
И вот — третий раз. Молодая корреспондентка молодого телевидения (не буду пока называть его, пусть сюжет выйдет) «Московскую отвальную» не прочла (хотя я настоятельно советовал). Оттого пришлось повторить историю моего «великого переселения» снова. Итак: 2004 год. Я с рюкзаком шмоток улетаю в Москву, два года мотаюсь по стране и миру в качестве корреспондента «Русского Newsweek». Корреспондентка восхищенно говорит: «Так вы работали с самим Парфеновым!» Пытаюсь объяснить, что Леонид Геннадьевич пришел в журнал через год после стартапа и никоим образом не может быть причислен к лику отцов-основателей «Ньюсвика». Который, к слову сказать, был франшизой от издателей-немцев. То есть не оригинальным изданием, а журналом со вполне устоявшимся форматом и понятной маркетинговой политикой по его продвижению. Нет, не хотят меня слушать… «Москва! Ньюсвик! Парфенов!» Что тут поделаешь.
Ну и совершенно капитально доставило мне следующее: под занавес нашей беседы журналистка, очевидно, все еще сочувствующая неудачнику, которого не приняла столица, постаралась раскрутить меня на сожаление об утраченных возможностях и (sic!) свободах. По этому поводу имею сказать следующее (это, кстати, в большей степени относится к начинающим журналистам, но пригодится любому): возможности зависят от степени вашего таланта, который суть не умение перемножать в уме двадцатизначные числа, а навыки, наработанные годами практики в ЛЮБИМОМ ремесле. Я не люблю, когда меня называют журналистом, к примеру. Я — репортер. Журналист сегодня — это, чаще всего, подставка для микрофона или говорящая голова. Репортер обязан прочувствовать момент на собственной шкуре, переплавить в себе ощущения и выразить их понятным языком.
Свобода, в том числе финансовая рождается ВНУТРИ вас и не зависит от географического расположения. Если хочешь зарабатывать (раз пошла такая тема), зарабатывай, но помни, что деньги — лишь признание твоих заслуг и за красивые глаза их платят только в борделе. И еще: заграничные командировки, как бы это романтически не звучало, это именно командировки, то есть работа, накладывающая на тебя определенные обязательства. Любоваться океанскими закатами и покупать этнографические побрякушки нужно в свободное время, когда ты сам определяешь, куда и зачем ехать, в каком баре нализаться вискарем и сколько просадить в казино.
Никакая карьера не заменит тебе семьи, детей, родных, дома, построенного своими руками на своей земле. Последнее и главное: самое прекрасное, что может встретиться тебе на пути, — не «all inclusive» в пяти звездах, а люди. Сожалеть можно только о том, что ты понял это слишком поздно. Когда сам перестал быть интересен.