Происходит это так: каким-то образом попадаю я в безлюдное место. Не тайга или Кара-Кумы, а что-то вполне цивилизованное. Но — ни людей, ни окон, откуда меня видеть могли бы. Иду. И вдруг под кустиком или в траве вижу кошелек. Нет, лучше сверток, он любого размера может быть, правда?
Это я не сон пересказываю, а желание, которое время от времени меня охватывает, когда денег настолько нет и так они нужны, что хоть головой о стену бейся…
С вами так бывает? Нет? Ну, хорошо живете, ребята, у меня так не получается.
Однажды, правда, получилось, хоть и с некоторыми поправками. Летели мы с одной серьезной по статусу женщиной в Сочи. Февраль был, поскольку летели мы на фестиваль КВН. Самолет улетал часа в четыре ночи, аэропорт «Кольцово» тонул в ледяном мраке.
Ждать предстояло еще долго. Сели на скамеечку недалеко от входа, дышим. Подсаживается к нам мужчина. Симпатичный: лет тридцати пяти, лицо приятное, одет достойно того места, откуда, по его словам, прилетел: Нижневартовска , то есть места нефтяного, следовательно — богатого.
Рассказал, что менеджер среднего звена в нефтяной компании, летит в Сочи, горящая путевка досталась в один из пансионатов. Он с Сочи не знаком, интересуется, не знаем ли мы, как доехать из аэропорта до этого пансионата.
Мы знали. Стали ему рассказывать. А что еще делать, как не радоваться случайному собеседнику? Вокруг аэропорта так тихо, что, кажется, будто и не работает он. Ни гула садящихся и взлетающих самолетов, ни толп пассажиров, ни подъезжающего и отходящего транспорта…
Только один мужчина, на вид доцент из провинциального вуза, метрах в тридцати от нас очками поблескивает.
Вдруг наш собеседник наклоняется и достает из-под скамейки плотненькую пачку денег:
— Смотрите, что я нашел!
Мы обалдели. Я-то, по крайней мере — точно. Отчаянная мечта моих критических (не тех, что в рекламе) дней лежала на ладони незнакомого спутника. Он ее, мечту эту прикрыл другой ладонью и тихо так говорит:
— Идемте (показывает на другой конец здания аэропорта) вон туда! Пересчитаем и поделим.
Но в эту темень и безлюдье идти наотрез отказались.
— Ну вот хоть сюда!
«Сюда» было сразу за углом, что рядом со скамейкой.
Завернули за угол. Счастливчик-менеджер стал совать пачку нам в руки:
— Считайте, сейчас поделим и…
Но мы, не сговариваясь, отпрянули:
— Вы нашли, вы и считайте.
Он все еще пытался всучить нам эту пачку, а за угол уже вбегал мужчина отчаянно кричавший:
— Деньги, мои деньги! Вы подняли, вас видели! – он показывал на «доцента», оказавшегося рядом и согласно кивавшего головой, – откройте ваши сумки, я свою пачку узнаю, она чернилами испачкана!
Он уже схватил мою спутницу за сумку, а я почему-то сама открыла свою, чтобы убедились, нет у меня в ней пачки денег, когда «менеджер» сказал:
— Отбой. Они не взяли.
Мы рванули к входу в аэропорт, где возле металлоискателя скучали шесть милиционеров.
Понятно, «менеджер», да и никто вообще из этой троицы в «накопителе», когда объявили посадку на рейс в Сочи, не мелькнул.
Кто же нас уберег от того, чтобы быть ограбленными, а то и избитыми? Думаю, те, кто с детства нам внушил, что чужое брать нельзя. Мне, например, бабушка. Что обидно, гады эти лишили меня надежды, что когда-нибудь свалится мне на голову что-что типа инкассаторского мешка и надолго избавит от вечного безденежья.
Случилось это в середине девяностых. С чего это я вспомнила давнюю криминальную историю, в которую могла влипнуть, но – обошлось?
На днях первый канал анонсировал очередную обойму сериала «Сонька – золотая ручка». Смотреть это я не собираюсь, поскольку творения драматурга Виктора Мережко мне мало интересны.
Но вот что зацепило. Одна из молоденьких актрис (не исполнительница заглавной роли, а что-то третьесортное) рассказывала, что в сериале идет речь о том, как Соньке удалось украсть огромный алмаз. Но счастья он ей не принес, поскольку приносил по легенде своим обладателям лишь беды.
— Наверное, это действительно так, — закатывала глазки кандидатка в телезвездочки. — У нас на съемках был, понятно, не сам алмаз, а страз, его муляж, но такие неприятности из-за него были, что действительно задумаешься, что лучше не брать чужое.
Боже ж ты мой! А что, раньше она не знала, что брать чужое нельзя? Не из страха, что попадешься или что плохое случится, а просто – нельзя! Ей в детстве некому было это внушить?
Я раззява. Обворована бывала не раз: просто в троллейбусе, в обкоме партии, в несуществующей уже гостинице «Россия» и даже в Париже. А что делать?
Пребывала бы я в мерихлюндии от падения нравов, если бы не вспомнила, что бывало и другое. Пару раз мне возвращали потерянные мною кошельки.
Один раз позвонили две молоденькие девушки, обнаружившие кошелек (со всей зарплатой!) у скамейки, где я отдыхала, обнаружили там мою визитную карточку и позвонили. От вознаграждения удивленно отказались.
А в конце прошлого сезона я выронила кошелек в зале Драмтеатра. Мужчина, увидевший его, передал кошелек билетеру, та — вахтеру…
Думаю, у всех людей были родители, родственники, учителя, друзья, которые сумели передать им те основы, на которых держится жизнь. И они передадут или — уже передают это своим детям или тем, что рядом.
На том и держимся.