На днях прошелся по челябинским оружейным магазинам. Ассортимент, надо сказать, разительно поменялся. Исчезли «Бенелли» и «Ремингтоны» по цене слегка подержанной иномарки. Ижевские неприхотливые ружбайки висят, как висели, на своих местах и стоят ожидаемо адекватно. Витрины завалены китайскими репликами приличных ножей, и если закрыть глаза на мелкие огрехи в сборке, можно прикупить копию складешка от «Бенчмейда» по цене в десять раз меньшей оригинальной. Златоустовкие мастера гонят качественные, но безумно дорогие и похожие, как близнецы, клинки. Без фантазии работают, а может, производство не позволяет. Но это все мелочи. Я не о том. Цены на травматическое оружие упали. А патронов 18*45 для бесствольной «Осы» и прочих «резинострелов» этого семейства нет вообще. На фоне истерики по поводу запрета и даже изъятия травматики у населения — неприятный симптом, намекающий на очистку оружейниками складов от будущего неликвида.
Разговоры о разрешении свободно носить россиянам огнестрельное оружие поутихли. Был найден компромисс между желанием иметь в кармане девятимиллиметровый «макар» и легкостью, с которым этот самый «макар» среднестатистический житель моей страны может пустить в ход. Особенно вечером в пятницу. Нелетальная травматика казалась выходом из положения: с одной стороны гражданин вроде чувствует себя защищенным, с другой — супостата не завалит, а вполне себе благополучно отправит на больничную койку, где с ним продолжат работать следственные органы. Относительно мирно прошли несколько лет после принятия поправок в закон «Об оружии». А тут вдруг понеслось: криминальные колонки запестрели душераздирающими подробностями. «Водитель такси расстрелял пассажира, отказавшегося платить, из травматического пистолета…», «Ревнивец всадил резиновую пулю в глаз любовнику жены…» etc. Апофеозом стал вопиющий случай, когда корреспондентку телеканала Russia Today подстрелил в ногу бухой олигарх. Дело было в ресторане. Слово за слово, кулаком по столу, в результате барышне выковыряли пулю из лодыжки, а история получила достойное освещение в блогосфере и даже вышла в топ. Удивительно, но уже через несколько дней министр юстиции Александр Коновалов заявляет, что травматическое оружие надо запретить. Сами понимаете, что о свободной продаже нарезного речи быть вообще не может.
Я довольно давно занимаюсь журналистикой. В том числе и криминальной. Честное слово, сюжетов с использованием резинострела в милицейских сводках всегда хватало. Разумеется, любимым предметом, с помощью которого россияне выясняют отношения, дома, был и остается кухонный нож. Тут он вне конкуренции. «Осами» и «Стражниками» обычно оперируют на улице. Истории, когда один обиженный выстрелил в другого убогого, читателю приелись быстро, поэтому успешно игнорировались при изучении сводки из УВД. Но в последнее время СМИ как с цепи сорвались. Судя по сообщениям коллег, травматика по убойной силе почти сравнялась с пулеметом конструкции Гатлинга и стала представлять реальную опасность для мирных граждан. Это очевидная глупость, во-первых, и явное передергивание фактов – во-вторых. Для меня очевидно, что власть решила пресечь в корне желание граждан владеть оружием, пусть даже таким нелепым, как пукалка с резиновой (да хоть и со стальным сердечником) пулей. И истоки этого решения не имеют ничего общего с поведением заботливого родителя, прячущего в доме все колюще-режущее, чтобы дитятко, не дай бог, пальчик не поцарапало.
Люди в моей стране делятся на три категории: те, кто чего-то хотят и выходят на Триумфальную площадь, те, кому вообще ничего не надо, и те, кто чего-то хотят, но на Триумфальную площадь не выходят. Средних на время отметем. А вот об остальных поговорим подробнее. Мягкотелые (в хорошем смысле) и интеллигентные люди с плакатами в руках и мегафонами у ртов хотят лучшей доли, и это вполне объяснимо и правильно. Именно эту простую мысль они пытаются донести до ушей власти с Триумфальной площади. Реальные пацаны со средним образованием и средним же бизнесом тоже хотят жить лучше. Неважно, как себе это представляют интеллигенты и быки, суть одна, разница только в воплощении. Первые говорят: «Власть, мы хотим кушать!» Вторые — знают, что «кушать» можно и нужно взять своими руками. Молча. И почти наверняка с причинением тяжких телесных повреждений. Первые, как ни крути, находятся в положении просящих. Вторые давно и убежденно живут по принципу «не верь, не бойся, не проси». И те, и другие могут получить лицензию и купить в близлежащем магазинчике предмет, в который нужно заряжать патроны с порохом и пулями. Естественно, покупку легче в ход пустят вторые. Пока, по крайней мере. До тех пор, пока одни не устали просить, а другие не убедились, что отбирать не так уж трудно, хотя и уголовно наказуемо. Пока…
Неутешительный вывод моего сегодняшнего выступления в том, что разница между полярными категориями постепенно стирается. Граждане, неизмеримо далекие друг от друга по понятиям и уровню IQ, медленно, но верно приближаются к той границе, после которой они неожиданно показывают свои атавистические клыки и вспоминают, что стереоскопическое зрение — атрибут хищника. Этот тренд уловлен властью. Тончайшие вибриссы высокопоставленных богомолов распознали запах адреналина и капающей слюны примата, исходящий от тишайших преподавателей литературы Средних веков и краснорожих владельцев шиномонтажных мастерских. Хоттабыч со своей чудодейственной бородой не вхож в коридоры власти, поэтому рассчитывать, что завтра страна откроет глаза и окажется в шоколаде, не приходится. Отсюда — закрутка гаек. Но запрет на свободную продажу огнестрела и травматики ничего не решит. Иногда удивляешься, что можно сотворить из обрезка водопроводной трубы, горсти азотных удобрений и обрезков проволоки… Да, и я чуть не забыл по тех средних, кому ничего не надо. Был не прав. Им надо, просто они дольше соображают. И их оружие — булыжник.