22.08.2011 | Моргулес Ирина |
Прошло какое-то время после путча, кажется, даже несколько месяцев. В «Вечерке» стали составлять списки на награждение медалью «Защитнику Белого дома». Объясняли, что название награды не надо воспринимать буквально, дело не в географической точке, не в конкретном адресе, а в том, какую позицию человек занимал в роковые августовские дни, в чем конкретно выразился его личный вклад в противостоянии заговорщикам и их сторонникам.
Народ (я имею ввиду тогдашних сотрудников «Вечернего Челябинска») засуетился. Почти все захотели быть включенными в почетный список. Боялись, что всем медалей не хватит, поэтому надо бы выработать какие-то критерии. Журналисты предлагали награждать только тех, у кого в решающие дни прошли материалы, направленные против ГКЧП, дескать именно они рисковали лично в случае, если бы путчисты победили. Технические сотрудники обиженно говорили, что вот так всегда: работает весь коллектив, а сливки достаются начальству и некоторым журналистам. Предлагали учитывать стаж работы конкретно в «ВЧ», положение согласно редакционной иерархии. Кандидатуры надо утвердить.
А кто будет утверждать? Парторганизация уже рассыпалась, профсоюз практически отсутствовал…
Не знаю, какова судьба списка, кто в нем значился и куда он пошел в дальнейшем или не пошел. Прошло еще несколько месяцев, как-то в застолье кто-то о нем вспомнил, но без особого интереса, а одна дама, из тех, что настаивали в свое время не только на непременном включении своей кандидатуры в список, но и на праве утверждать его, смахнула слезу, подняла рюмку за то, чтобы список этот где-нибудь затерялся, потому что времена идут смутные, могут за такую строчку в анкете по голове не погладить
Кстати, кто-нибудь знает, была ли такая медаль учреждена, и если да, то получил ли ее кто-то из челябинцев?
И еще. Многие ли из тех, кто рвался получить такую награду двадцать лет назад, осмелились бы выйти с нею на груди сегодня? Ведь ничто в результате не разделяет общество больше, чем отношение к событиям тех августовских дней и их последствиям. И большинство, как показывают многочисленные опросы, чувствует себя обманутыми. Так что можно и по физиономии схлопотать.
А сами события обросли толстым слоем мха. И до реальных расстановки сил, направлений ударов и прочего докопаться нелегко. Кого-то из тех, кто был движущей силой, уже нет в живых, многие из непосредственных участников событий постарались обелить себя и облить грязью тогдашних противников. Прямо как в давней песенке Александра Галича:
Все теперь на шарике вкривь и вкось,
Шиворот-навыворот, набекрень,
Что мы с вами думаем день, то – ночь,
Что мы с вами думаем ночь, то – день…
Для того, чтобы разочароваться, надо сначала быть очарованным.
Мне в девяносто первом было уже пятьдесят два – возраст не для романтического флера. К тому же, не будучи специалистом в политике и экономике, не чувствовать все же их состояние на бытовом уровне было не возможно. И было понимание, что чем тяжелее маятник качнется в одну сторону, тем сильнее пойдет его откат в другую и медленнее будет угасание амплитуды колебания. И известно из народной мудрости, что поле битвы после боя попытаются занять мародеры. То есть и за революциями, и за государственными переворотами последуют долгие годы, а то и десятилетия тяжелых жертв. И худшее, что может последовать, не дай Бог, гражданская война.
Но выбор делать приходится. Для меня лично много значат эмоции, вызванные деталями. Дает о себе знать многолетняя близость к театру. Я невольно сравнила лица тех. кто стоял у Белого дома, и тех, что с трясущимися руками и бегающими глазами смотрели с телеэкранов. С кем быть, вопрос отпал.
Говорят, за двадцать лет надо бы поумнеть. Не хочу. Хочу остаться той дурой, которая надеялась, что закончились семь с лишним десятилетий жизни по двойному стандарту, что отныне от нас не потребуют говорить одно, даже если думаешь другое.
Но…
Глобус вертится и вертится
И все время не туда…
Моргулес Ирина …еще материалы этого автора