04.10.2011 | Куклев Сергей |
Вы наверняка помните черно-белые фото советской эпохи: удивительно пустой вагон метро, где каждому хватает сидячего места, пассажиры в одинаковых пальто, кепках и платках погружены в чтение газет. Нас тогда называли еще самой читающей нацией, помните?
Впрочем, это явно пропагандистское утверждение. Тогда читал весь мир, только пища для размышления у всех была разная. Запад налегал на таблоиды и цветастые советы домохозяйкам плюс платное телевидение с далеко не двумя каналами. В СССР не существовало коммерческой печати (не говоря уже о ТВ), поэтому обязательный набор из «Правды», «Известий» с приправой из пары научно-технических журналов и регионального «рабочего листка» до поры до времени был одинаков для каждого жителя одной шестой части суши. Ну и образование, предполагающее чтение «Войны и мира» в оригинале, а не в виде комикса…
В начале 90-х коммерциализация СМИ все-таки началась. В Челябинской области пионером была газета «Тумба», рекламный «придаток» «Челябинского рабочего», призванный отделить авторскую журналистику от необходимости зарабатывать деньги и потакать читателю в его графоманстве. Газета бесплатных объявлений «Тумба» моментально завоевала популярность своей всеядностью. В ней можно было найти и объявления о продаже квартир, и эротичные мини-рассказы начинающих путан, живописующих свои прелести. Несколько лет «Тумба» даже служила своеобразным «Твиттером». Отдельная страница была отдана для переписки членов странного сообщества, возникшего в Челябинске. Они делились своими короткими стихами раз в неделю, назначали встречи и общались только им понятным условным кодом.
Южный Урал был, пожалуй, одним из самых активно развивающихся в медийном плане регионов России до тех пока на рынок не вошли федеральные холдинги вроде «КП» и «АиФ». «Киты» сожрали «мелочь», но монстры вроде «Челябки» и «Вечерки» оставались на плаву. Тиражи в 50 — 100 тысяч ежедневных экземпляров никого не удивляли. Казалось, так будет продолжаться вечно. Примерно в это время я и оказался в редакции «ЧР». Сначала как стажер, потом как штатный сотрудник отдела информации. Создавать бессмертные строки пришлось на пишущей машинке, дальше были одни из первых айбиэмовских «писишек» — 386-е и 486-е. А потом грянула буря: на столе появился Pentium I и интернет. Назначение сети представлялось смутно, но в редакцию приехал какой-то американец (не вспомню сейчас его имя, пусть будет Джон) и провел семинар на тему «Будущее печатной прессы в свете развития телекоммуникаций».
Сидя на стуле в либеральной манере и правозащитно водрузив очки на лоб, Джон начал рассказывать жуткие вещи. Что в газету скоро можно будет только рыбу заворачивать, что журналисты уйдут в какие-то «блоги» на какой-то «фриланс», а читателю придется доплачивать за то, чтобы тот выбрал в качестве источника информации то или иное СМИ. И самое главное — что профессия журналиста скоро превратится в архаизм вроде истопника. Мы недоуменно переглядывались и хихикали в кулак. Чтобы люди отказались от печатной прессы? Да никогда! Компьютер в карман не положишь и в трамвае не почитаешь. Чтобы дипломированного журналиста переплюнул доморощенный писака? Смешно! Нас ведь учили, нам ведь ресурс в руки дали, а он что, на заборе будет новости писать? Даже многоопытный редактор «Челябинского рабочего» Борис Николаевич Киршин, недоверчиво качал головой, хотя ему-то доподлинно было известно, что ведущие западные издания начали переводить печатные страницы в электронный формат, минимизировать расходы на содержание редакций и заказывать статьи у сторонних колумнистов. Это были первые попытки «уйти в сеть». Вам известно, к чему они привели. К тому, что печатная пресса сегодня переживает (и мне кажется, не переживет) трудные времена, а читатель, пройдя путь от корявых «хокку» в бумажной газете бесплатных объявлений, превратился в писателя, оснащенного глобальным электронным ресурсом.
Хотя надо признать, что Джон многое просто и предположить не мог. Россия все-таки идет по собственному пути. На Западе блоги превратились в фотоотчеты о путешествиях и записки про «как я приготовила индюшку в эти выходные». Зато там необычайно популярен «Твиттер». Поверхностное «щебетание» имеет всего один плюс — оперативность. Снял на мобильник разгон полицией участников акции «Оккупируй Уолл Стрит», написал 140 знаков текста — и отправляй в интернет. Через несколько секунд мир прочтет, да… Видимо, поэтому «Твиттер» предпочитают российские политики. Он не предполагает анализа, да и не дает возможности для него.
Российские блоги и блоггеры — это уникальное явление. Аналогов русскому сегменту ЖЖ в мире нет. Мощнейшие сообщества, словно выросшие из интеллигентских кухонь 70-х, потрясающие романисты, выкладывающие свои творения в сеть, авторы, с просмотра журналов которых начинают свой день политики и журналисты… Удивительно, как легко мы можем всего этого лишиться. Стоит лишь хозяевам и содержателям ЖЖ начать диктовать правила авторам, стоит всего лишь ограничить длину поста, сделать невозможным анализ ситуации. Можно пойти и другим путем. Сегодня существует множество «школ блоггеров», где во главу угла ставятся некие «психологические аспекты работы в сети». Пресс-службы организаций и ведомств мониторят интернет, чтобы оперативно погрузить дискуссию, выросшую из аналитической статьи, в болото мелких дрязг между читателями. Нанятые сетевые тролли вбрасывают в сеть провокационные материалы. Я ведь не придумываю, родился даже термин специальный. Назовем его условно «наброс сена, прошедшего через лошадь, на вентилятор». И цель у этих действий одна — исключить возможность глубокого анализа. У Игоря Губермана есть чудное четверостишие.
К бумаге страстью занедужив,
Писатель был мужик ледащий.
Стонала тема: «Глубже, глубже!»
А он был в силах только чаще.
…Сегодня мы не только самые читающие, но и самые пишущие. Пока. Стоит отказаться от этих титулов, прогнуться под грудой «набросов» и атакой сетевых отбросов, и придет пора признать, что эволюция российского интернета подошла к точке невозврата. И из когда-то «живых» журналов раздается лишь бессмысленное «щебетание».
Куклев Сергей …еще материалы этого автора